— Так то, что Бритва укусил его, было задумано заранее?

— Джаспер, моя связь с собственными кошками, скажем так, довольно сильна. Мне и моим питомцам не нужны слова.

— Но почему Вы хотели, чтобы Тобальд хромал?

— Для того, чтобы все подумали о том, что он уронил пилюли в пещере и его мучила подагра.

— Но я ведь не приносил ему пилюль. Он не мог их потерять.

— Конечно нет, Джаспер. Но я мог.

— Что?!

— Да. Видишь ли, я пошел следом за Гродоветом к гробнице — я не так уж малоподвижен, что бы ты там не думал, — и обнаружил там его труп. Больше никого в гробнице не было. Кроме Фастреда, конечно.

У меня закружилась голова.

— То есть…Вы хотите сказать…Тобальд не убивал Гродовета?

Бенелаиус покачал головой.

— Тогда, во имя богов, кто?

— Тот же, кто убил Дово.

Я пытался понять логику своего хозяина, но нить разговора все время ускользала от меня. Судя по всему, это отразилось на моем лице.

— Уликами можно распорядиться по-разному, Джаспер, — спокойно произнес Бенелаиус. — Это сродни волшебству, но не является оным. По сути, это можно назвать жонглированием: ловкость рук позволяет увидеть лишь то, что ты хочешь увидеть, и ничего больше. Ты видишь, как мячик или шарф исчезает в воздухе, но это не так. Это лишь так кажется. Твой Кэмбер Фосрик — да и любой компетентный детектив — может заставить обстоятельства выглядеть в точности так, как ему нужно.

Это так называемое объяснение ничуть не помогло, о чем я и сказал.

— Вы имеете в виду, — спросил я, — что обвинили невиновного?

— Что ты! — в фальшивом испуге всплеснул руками Бенелаиус. — Я не обвинял никого, кто не являлся предателем и искушенным убийцей… серийным убийцей, если использовать более точный термин, — лицо волшебника посуровело. — Яд Тобальда убил бы сотни людей. На улицах Гарса на многие недели не осталось бы никого, кроме стервятников. Мужчины, женщины, даже дети и младенцы в люльках — все умерли бы в агонии. Нет, Тобальд заслужил куда более ужасную участь, чем та, что постигла его в болоте.

Его лицо на миг просветлело, старик поднял голову и улыбнулся мне.

— К слову о болоте. Я думаю, что лучший способ дать тебе понять, что произошло на самом деле, — это отправиться со мной туда. Ты будешь учеником, а я — учителем, словно в один из наших с тобой уроков. Будем задавать друг другу вопросы, отвечать на их, и таким образом ты все постепенно узнаешь, идет?

— Если это единственный способ все узнать, то да, конечно.

— Отлично. Тогда быстренько сообрази нам небольшую трапезу, чтобы подготовиться ко всем суровостям болота, и мы найдем все части недостающей мозаики.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Мне казалось, что приготовление этого обеда было самым долгим в истории. На то, чтобы закипела вода, ушла вечность, мясо жарилось бесконечно, а суп варился миллионы лет. Но, наконец, еда была готова и медленно, с аппетитом съедена моим хозяином. Что касается меня, мне кусок в горло не лез — так мне не терпелось отправиться уже в путь.

Пообедав, Беналаиус отодвинулся от стола, подавил небольшую отрыжку и встал.

— Джаспер, ты выглядишь очень возбуждённым — неужели тебе так хочется найти ответы на твои вопросы? Что ж, думаю, тарелки можно помыть и по возвращению. Уверен, кошки проделают огромный труд, слизав с них весь соус и остатки, так что потом тебе будет ещё легче.

У меня самого не нашлось бы идеи лучше. Волшебник сказал мне взять два фонаря, а затем, немало, при этом, удивив меня, наказал оседлать Дженкаса и Стаббинса, а не запрячь в экипаж.

— Вы уверены, господин? — в замешательстве переспросил я.

— Ты думаешь, я не способен ездить верхом? — спросил Бенелаиус немного раздражённо. — Я был, прежде всего, боевым волшебником, если ты забыл, а у Стаббинса, если знать к нему подход, кроткий нрав.

Не такой уж и кроткий был нрав коня, когда я его седлал. Жеребец вертелся и брыкался в стойле — я боялся, что прежде, чем на нём окажется подпруга, мне переломают все кости. Но появился Бенелаиус в плаще из промасленной кожи с капюшоном и, тихо заговорив со Стаббинсом, дал мне возможность завершить начатое и вывести его из конюшни.

Бенелаиус не колебался. Старик лихо запрыгнул в седло — Стаббинс даже не шелохнулся при этом.

— Ну? — произнёс Бенелаиус. — Тебя так впечатлило зрелище настоящего всадника, что сам забыл, как забираться в седло?

Мы направились на запад по болотной дороге, моросил дождь. Несмотря на дородность, Бенелаиус очень хорошо держался в седле. Я тут же начал задавать вопросы.

— Как вообще так получилось, что Вы оказались в гробнице Фастреда? — это был первым.

— Я пошёл следом за Гродоветом. Как ты знаешь, он был нашим основным подозреваемым изначально. Прежде всего, он был левшой…

— В отличие от Тобальда, — сказал я.

— Верно. Но поскольку Тобальд не силён в оружии, он вполне мог ударить топором другой стороной. Тем не менее, Тобальд тут не при чём. Сейчас речь идёт о Гродовете. У него были средства и возможность, но насколько я мог судить, не было мотива. И честно говоря, даже если бы он и был, не уверен, что я хотел бы его узнать.

— Почему нет?

— Ответь на вопрос сам, ученик.

Я на минутку задумался.

— Возможно, из-за его положения? В смысле, он ведь был родственником короля.

— Блестяще. По браку, но, тем не менее, всё-таки имел отношение к королевской семье. Если бы мы собрались осудить или даже просто допросить Гродовета, это имело бы непредсказуемые последствия. И даже если бы так и произошло, то это отбросило такую тень на королевскую семью, что в итоге овчинка не стоила бы выделки.

Ты мог бы вспомнить случай в Глубоководье, Джаспер, который произошёл где-то с сотню лет назад. Тогда родственника королевы подозревали в убийстве нескольких девиц в весьма неприятной манере. Но фактически, то, что его подозревали, всплыло лишь в последние годы. К счастью, прежде, чем стать претендентом на престол, он погиб в битве. Пытаясь сбежать с поля боя, как мне кажется. Так что это нам сыграло на руку.

— То есть, Вы хотите сказать, что дать убийце разгуливать на свободе лучше, чем оклеветать корону?

— Это моральная дилемма, с которой, к счастью, мы так и не столкнулись. Таким образом, той ночью я пришёл к выводу, что Гродовет интересовался историей Гарса и, возможно, именно Фастредом. Но поскольку он, как ты обнаружил, копался в тех легендах ещё до начала появления фальшивого призрака… Какой же мы можем сделать вывод?

— Что он хотел сделать что-то с призраком.

— Конечно. Итак, было много совпадений, но пока кто-то пытается углядеть связь, один в это время действует. Было похоже на то, что Гродовет каким-то образом был в ответе за появления призрака. У него была голова на плечах, да и не только, в отличие от Дово. Самая очевидная цель явлений призрака, как мог бы подумать любой, — это держать людей подальше от болота. Таким образом, какой возникает вопрос?

— Почему Гродовету понадобилось держать людей подальше от болота?

Бенелаиус кивнул — капли дождя сорвались с его капюшона на подол.

— Разбитый фонарь и его исчезновения могли указать на то, что Дово подавал кому-то сигнал на другой стороне болота. Что на той стороне?

— Сембия, — интересно, а меня как-нибудь за мои догадки поощрят?

— И когда кто-то думает о том, как бы провернуть дела с Сембией, он на самом деле проворачивает дела с Железным Троном. Так что от этого, по меньшей мере, уже можно было плясать. Дово подавал сигнал агентам Железного Трона. Но какого рода сигнал? «Хочу, чтоб вы были здесь»? «Когда будет дождь»? Вряд ли.

— И появлялся призрак, — произнёс я, — как раз тогда, когда Гродовет останавливался в Гарсе.

— Верно. И торговая информация, которой он владел, была для Трона бесценной.

Я пытался сформулировать мысль, но это было тяжело.

— Так Гродовет сказал Тобальду, а Тобальд сказал Дово, а Дово сказал Железному Трону при помощи фонаря. Но ведь это то же самое, что Вы сказали вчера вечером.